Пятничные истории: Выпуск 1

Решила собирать воедино все #пятничныеистории, которые у меня выходят в аккаунте Instagram и публиковать их в виде выпусков. Так что, если вы пропустили какую-то из них, теперь можно разом можно прочитать целых семь историй.

 

Гаага, июнь 2013 года

Если вы едете в Голландию с апреля по сентябрь, то обязательно попадете на сезон селедки, и в любом городе вас будет манить вкусная соленая рыбка, которую подают в свежей булке с луком и маринованными огурчиками. Самая лучшая селедка по мнению местных не в Амстердаме, а в городах на побережье, поэтому стоило мне добраться до пляжа Схевенинген, что в пригороде Гааги, я тотчас же отправилась к зеленому зонту лотка с сельдью.

 За прилавком стоял мальчуган лет десяти в чинных очечках, который, протянув мне булку с вожделенной начинкой, чуть ли не с гаррипоттеровским акцентом произнес: «Be aware of birds». Я от него только отмахнулась и подумав: «Много ты понимаешь, мальчик», вышла из-под зонта, чтобы полюбоваться пляжем и полакомиться селедкой. Но не тут-то было! На меня сразу же налетела стая чаек, штук пятнадцать, не меньше, одна из которых выдрала у меня из рук мой бутерброд, за который тотчас же началась птичья драка. К счастью, их интересовала только рыба, а то я уж думала, они и мой рюкзак тоже утащат. А поодаль стоял и вовсю веселился надо мной мальчик.Так что мораль сей басни такова: всегда прислушивайтесь к тому, что говорят местные жители, лишним точно не будет.

Париж, сентябрь 2016 года

— Принесите, пожалуйста, пепельницу, — говорит на английском с густым американским акцентом мужчина лет сорока, усаживаясь на плетеный стул недалеко от моего столика.

— Je ne parle pas anglaise, — отвечает, качая головой, молодая официантка, которая только что приняла мой заказ. 

На ее лице не капли смущения, ибо она, как и большинство французов, уверена, что раз уж в Париж приезжают иностранцы, то они обязаны мало-мальски изъясняться на ее родном языке. Во мне как обычно просыпаются Чип и Дейл, которые вовсю спешат на помощь, так что я на все том же ломанном французском, на котором минутами раньше я умудрилась сделать заказ, пытаюсь объяснить девушке, что хочет этот уже порядком раздраженный мужчина.

— Это просто уму не постижимо, — возмущается американец, после того как нам совместными усилиями удалось выпросить пепельницу.

— Но ведь это Париж… — несмело начинаю было я, но американец меня не слушает, а продолжает вовсю ругать официантку.

— Как можно не знать английский в ее возрасте! Она молодая, наверняка, хочет добиться целей по жизни, а по-английски не говорит!

А я лишь пью кофе и усмехаюсь про себя: на английском не говорят, пекут батоны с жесткой корочкой, едят всякую дрянь типа улиток, а посреди рабочего дня пьют вино, — кошмар, а не нация… И почему ж все едут сюда тогда?

Тромсе-Лофотены, март 2017 года

Автобус медленно катит по извилистой дороге вдоль фьорда, от которого я не могу оторвать глаз, буквально прилипнув носом к запотевшему стеклу. «Какая ж красота, — думаю я, мечтательно глядя на горизонт, где беспощадная вода медленно затягивала солнце, — а за тоннелем уже будет самая красивая деревушка на Лофотенах».

Автобус быстро пролетает сквозь тоннель и вот я уже приготовилась затаить дыхание от нахлынувшей меня красоты, но мой взгляд притягивает отнюдь не живописная бухта, а длинные деревянные балки, на которые что-то плотно нанизано. «ОМГ! Это они… Головы!» — чуть ли не вслух восклицаю я.

***
[Тремя днями раньше в Тромсё]

— Сначала съедаешь язык! Это спесияльность, деликатессэн… А потом берешь в руки голову и высасываешь глаза! — Гуннар чуть ли не причмокивает, рассказывая все это на весьма сносном русском, а глаза его будто светятся от охватившего его воодушевления.

Нет, он не Ганнибал Лектер и не Джек-Потрошитель. Гуннар — юрист, много лет проживший в России и пару лет назад решивший вернуться на родину. Узнав, что после Тромсё я лечу на Лофотены, он тотчас же начал мне давать кучу советов, главным из которых был съесть язык трески — главный «деликатэссен» на Лофотенах.

— Вы русские, ничего не понимаете в рыбе, — изрекает он в конце, глядя на мое искривившееся от подобных описаний лицо. — Это все из-за Баренцева моря…

Причем тут Баренцево море, я уже расспрашивать не решаюсь, пытаясь выкинуть из головы нахлынувшие «декстеровские» картинки.

***
[Четыре дня спустя на Лофотенах]

Яркое солнце освещает деревянные сушильни, где поблескивают золотистые туши и головы гордости Лофотенов — атлантической трески. Рядом гудит рыбообрабатывающий завод, в раскрытых дверях которого я успеваю разглядеть трех работяг-норвежцев, весело сортирующих рыбу под Леди Гагу. Подхожу ближе к головам: глаза на месте, а языков и впрямь нет. «Эх вы, варвары! Спесияльность, деликатессэн… А мне рыбу жалко!»

Листвянка, февраль 2017 года

Мне всегда везет на таксистов в поездках, уж очень интересные и открытые к болтовне персонажи попадаются. В Варшаве водитель рассказывал о том, как его родители жили в Польше при СССР и о нелюбви поляков к русским, в Орландо таксист с алабамским акцентом тараторил про увлечение историей «холодной войны», а во Владивостоке паренек Андрей так со мной разговорился, что и вовсе забыл о том, что он таксист, и устроил мне автоэкскурсию по городу.

Для трансфера из Литвянки в аэропорт Иркутска мне попался не менее одиозный товарищ, который, стоило мне назвать свое имя, поведал о своих татарских корнях и почему у него в паспорте написано Игорь. Потом был ностальгический рассказ о войне в Афгане, о семье и внуках, о красотах Байкала и настойчивое предложение подобрать мне мужа-сибиряка.

-У нас здесь парни хорошие, работящие, — расхваливал местных таксист. — Главное, чтобы не пил только… Кстати, самогонку моего приготовления хочешь попробовать? Всегда вожу с собой экземплярчик!

Я усмехнулась и вежливо отказалась от «экземплярчика», подумав: «Да, эту страну не победить».

Лондон, май 2014 года

— У вас комната 106. Пожалуйста, следуйте за мной, — учтиво произносит метрдотель, на груди которого я уже успела разглядеть два перекрещенных ключа, точь-в-точь как у героя Билла Мюррея в «Гранд-отеле «Будапешт». К моему удивлению мы идем не в сторону лифта и не в соседний коридор, а к прозрачной двери, которая ведет во двор. «Это еще что такое…», — проскальзывает у меня в голове, когда мы останавливаемся у массивной зеленой двери, горизонтально разделенной пополам.

Метрдотель тем временем спокойно достает ключи, открывает замок, после чего отворяется лишь верхняя половина двери. Чтобы открыть нижнюю, ему приходится поковыряться с механизмом изнутри.

— Very interesting… — ошеломленно выдавливаю из себя я. У метрдотеля тотчас же сжимаются губы и вытягивается лицо, как будто только что я оскорбила не только его и отель, но и саму Королеву.

— Наш отель — это комплекс исторических зданий, а ваша комната — это часть бывших королевских конюшен!

Я с опаской захожу в комнату: но ничего кроме двери ее происхождение не выдает. «Хоть мешка с овсом нет, и то славно» — думаю я. Моя поездка в Лондон только начиналась…

Бат, май 2014 года

— У тебя что, нет друзей и бойфренда? — воскликнула бодрая бабуля-англичанка, разливая щедрую порцию темного эля на скатерть. 

Мы сидим в пабе The Black Crow в Бате, уплетая за обе щеки вкуснейший пирог с кроликом. За окном тарабанит английский дождь, смешиваясь с гоготом сидящих за соседним столом немцев в единый монотонный гул. Я невольно улыбаюсь от вопроса бабули.

— Есть. Просто я люблю периодически ездить куда-то одна. Путешествовать в одиночку ничуть не скучно, знакомишься с новыми людьми и попадаешь в приключения.

— Да, это здорово, — медленно протягивает бабуля, будто вспомнив о чем-то своем, но тут подходит не менее достопочтенный мужчина с кружкой эля в руке, которому она тотчас же говорит: — Джек, представляешь, она из России и путешествует одна! В следующий раз и я поеду одна, без тебя.

— Ты? Одна? Только если в Бристоль…

Лофотены, март 2017 года.

Знаете, что самое крутое в путешествиях? Не только в одиночных вылазках, а в любых нетуристических поездках, когда вы не окружены комфортом пятизвездочных отелей, а остаетесь наедине с природой, перемещаетесь между городами на велосипеде или устраиваете себе пеший марш-бросок? Вы начинаете ценить вещи, на которые в обычной жизни не обращаете внимание.

Этой зимой в поисках северного сияния мы отправились в Финляндию, а конкретно в город Кеми. Был тридцатиградусный мороз, а мы долго не могли отыскать свой отель, так что когда, обессилев и окоченев, мы зашли в ближайший отель, чтобы поинтересоваться, как добраться до нашего, я никогда еще не была так рада просто теплому помещению.

 А знаете, где я ела самую вкусную шоколадку? На вершине Авачинского вулкана на Камчатке. Это была обычная советская шоколадка, со сливочной помадкой внутри. В обычной жизни я на нее и внимание не обращу, но после четырех часов подъема под проливным дождем, когда вся одежда, что на тебе промокла на сквозь, эта шоколадка, которую ты дрожащими от холода руками надкусываешь на вершине вулкана, кажется самой вкусной шоколадкой на свете.

 А лучший чай у меня был сегодня. Обычный, ничем не примечательный чай, привезенный из России. Но после трех с половиной часов пешком с двадцатилитровым рюкзаком за спиной по Лофотенам чай становится особенным.